Гастроэнтерология: обзор зарубежных новостей. Апрель

Здравствуйте, уважаемые коллеги. Предлагаю вашему вниманию небольшой обзор зарубежных новостей гастроэнтерологии за последние месяцы.

1. Alterations in the human oral and gut microbiomes and lipidomics in COVID-19 (Ren Z., Wang H., Cui G. et al.).

Начнем, как обычно, с новостей COVID-19. Авторы первой в сегодняшнем обзоре статьи изучили микробиом полости рта, микробиом кишечника и липидный профиль сыворотки крови у пациентов с активным COVID-19 и выздоровевших пациентов¹. Их целью было оценить потенциал микробиома как неинвазивного биомаркера COVID-19; а также изучить корреляции между микробиомом и липидным профилем.

Для этого они собрали и секвенировали 392 образца соскобов с языка, 172 образца фекалий и 155 образцов сыворотки крови.

Результаты. Микробное разнообразие микробиома полости рта и кишечника у пациентов с COVID-19 было значительно снижено по сравнению со здоровым контролем. По сравнению с контрольной группой, в полости рта пациентов с коронавирусом количество бактерий, продуцирующих масляную кислоту, уменьшилось, а количество бактерий, продуцирующих липополисахариды, увеличилось.

На основании этих данных исследователи создали классификаторы, основанные на содержании 8 микробных маркерах полости рта (7 фекальных микробных маркеров). Их диагностическая эффективность достигла 87,24%. Более того, с помощью этих классификаторов была диагностирована коронавирусная инфекция у пациентов с подозрением на нее и положительным IgG, а диагностическая эффективность в этом случаев достигла 92,11%.

Кроме того, авторы выявили значимые различия липидного спектра между пациентами с коронавирусной инфекцией в остром периоде и выздоравливающими. По сравнению с пациентами в остром периоде, у выздоравливающих был выявлен более низкий уровень 47 видов липидов, в том числе и сфингомиелина и моноглицеридов, а уровень 122 липидов, в том числе фосфатидилхолина, фосфатидилэтаноламина и диглицеридаов, напротив, был повышен.

В результате корреляционного анализа были выявлены взаимосвязи между содержанием перечисленных липидов и изменениями микробиома полости рта и кишечника, а также взаимосвязи между содержанием липидов, составом микробиомов и с восстановлением после COVID-19.

В заключении авторы резюмируют, что поученные данные могут быть использованы для создания и валидации диагностической модели COVID-19.

2. Low-dose aspirin suppresses colorectal polyp recurrence (Burba K.).

Перейдем к другим актуальным проблемам гастроэнтерологии. Недавно на медицинском портале Healio был опубликован обзор статьи, напечатанной в журнале The Lancet Gastroenterology & Hepatology, авторы которой установили, что низкие дозы аспирина способны подавлять рецидив колоректальных полипов у пациентов с семейным аденоматозным полипозом².

“Стандартным методом лечения семейного аденоматозного полипоза (САП) является тотальная колэктомия. Однако после нее качество жизни пациентов часто значительно снижается”, - пишут исследователи. “Химиопрепараты для лечения САП рекомендованы далеко не всегда, поскольку мы не располагаем достаточной доказательной базой их эффективности при данном заболевании ... Таким образом, необходимы нехирургические подходы к лечению САП, которые могут уменьшить количество и размер аденом или предотвратить развитие колоректального рака без серьезных побочных эффектов.”

В двойном слепом плацебо-контролируемом многоцентровом исследовании исследователи проанализировали 104 пациента (в возрасте от 16 до 70 лет) с САП на предмет влияния низких доз аспирина (100 мг) и месалазина (2 г) на развитие рецидивов колоректальных полипов. Соответствующие критериям включения пациенты не имели в анамнезе колэктомии и подвергались эндоскопическому удалению колоректального полипа. Исследователи случайным образом назначали пациентам прием аспирина плюс месалазин, аспирина плюс месалазин плацебо, аспирина плацебо плюс месалазин или аспирина плацебо плюс месалазин плацебо. Первичной конечной точкой была частота развития колоректальных полипов размером не менее 5 мм.

Результаты исследования показали, что колоректальные полипы размером не менее 5 мм были выявлены у 50% пациентов, не получавших аспирин, у 30% пациентов, получавших аспирин, у 42% пациентов, не получавших месалазин, и у 38% пациентов, получавших мезалазин. Скорректированная вероятность рецидива полипа составила 0,37 (95% ДИ 0,16-0,86) у пациентов, получавших аспирин, против 0,87 (95% ДИ 0,38-2) у пациентов, получавших месалазин.

“Хотя месалазин оказывал незначительный эффект, низкие дозы аспирина позволяли безопасно снизить распространенность колоректальных полипов размером не менее 5 мм через 8 месяцев от начала приема у пациентов с САП”, - заключили исследователи.

3. Bedtime Soon After Meals Raises Reflux Risk in Pregnancy (Splete H.).

Авторы следующей публикации выявили взаимосвязь длительности промежутка между приемом пищи и сном с гастроэзофагеалльным рефлюксом у беременных³. Результаты их исследования были опубликованы на медицинском портале Medscape со ссылкой на статью в журнале Journal of Clinical Gastroenterology.

В исследовании приняли участие 400 беременных женщин в возрасте 18 лет и старше на различных сроках беременности, которые наблюдались в одной больнице Вьетнама. Короткий промежуток между приемом пищи и сном (КППС) был определен как отход ко сну через 2 часа или меньше после еды. Первичными исходами были ГЭРБ, определяемая как изжога и/или регургитация по крайней мере один раз в неделю, и связанная с рефлюксом бессонница, определяемая как проблемы с началом или поддержанием ночного сна.

В результате авторы установили, что у 38,5% женщин была диагностирована ГЭРБ. При этом 13,0% из них сообщили о бессоннице, связанной с рефлюксом.

Общая распространенность изжоги в выборке составила 11,8%, регургитации – 35,8%, тошноты с рвотой или без нее 30,0% и болей в эпигастрии – 5,5%. В общей сложности 139 женщин сообщили о симптомах рефлюкса в течение по крайней мере 2 из последних 7 дней, а 40 женщин сообщили как о дневных, так и о ночных симптомах рефлюкса.

При статистической обработке полученных данных авторами было установлено, что наиболее значимым предиктором ГЭРБ был КППС. Также значимыми предикторами оказались: наличие симптомов рефлюкса в анамнезе и третий триместр беременности.

Кроме того, ночной КППС был самым сильным фактором риска бессонницы, связанной с рефлюксом, хотя в отношении дневного промежутка такой зависимости выявлено не было. Также значимыми предикторами бессонницы оказались потребление алкоголя и наличие симптомов рефлюкса в анамнезе.

"Интересно, что количество дней, в течение которых симптомы рефлюкса наблюдались в течение последней недели, последовательно увеличивалось в подгруппах участников без КППС, с дневным КППС и с ночным КППС", - пишут исследователи. Через 4-7 дней ни одна пациентка из группы без КППС не сообщила о симптомах рефлюкса, по сравнению с 7,5% пациенток с дневным или ночным КППС и 20,9% пациенток как с дневным, так и с ночным КППС.

Однако, авторы признают, что результаты исследования были ограничены несколькими факторами, включая невозможность точно зафиксировать рацион участниц и возможность переоценки отношения шансов факторов риска у пациентов с бессонницей из-за рефлюкса в связи с небольшим объемом этой подгруппы. Тем не менее, по их мнению, полученные результаты подтверждают выводы предыдущих исследований и предполагают, что диетические модификации могут способствовать нефармакологическому лечению ГЭРБ у беременных женщин.

4. Milk elimination diet effective for EoE in children (Young A.).

Последняя в сегодняшнем обзоре публикация посвящена проблеме эозинофильного эзофагита у детей. Авторы исследования, опубликованного на медицинском портале Healio, установили, что более, чем у половины детей с эозинофильным эзофагитом отмечалась гистологически подтвержденная ремиссия заболевания после перехода на диету с элиминацией молочных продуктов⁴.

Во введении авторы отмечают, что элиминационные диеты с ограничением множества продуктов (наиболее распространено ограничение 6 продуктов) хотя и эффективны при эозинофильном эзофагите, но могут быть сложными для пациентов. “Мы и другие исследователи определили белок коровьего молока как наиболее распространенный триггер эозинофилии”, - писали они. “Однако предыдущие исследования были ограничены ретроспективным дизайном, небольшим размером выборки или возрастными ограничениями и, возможно, не обеспечили точную оценку эффективности из-за предвзятости отбора.”

Исследователи провели проспективное наблюдательное исследование у детей с эозинофильным эзофагитом, которые проходили лечение элиминационной диетой, исключавшей продукты, содержащие белок коровьего молока. Через 8-12 недель лечения пациентам (n = 41) была проведена эндоскопия с биопсией. Первичной конечной точкой исследования была гистологическая ремиссия, определяемая как менее 15 эозинофилов в поле зрения.

В результате исследователи обнаружили, что гистологическая ремиссия наступила у 21 ребенка (51%). В целом у 24 пациентов наблюдалось улучшение эндоскопических результатов, а у 25 - уменьшение симптомов, включая ослабление болевых ощущений в груди и дисфагии. При этом дети отмечали улучшение качества жизни.

Авторы считают, что полученные результаты свидетельствуют о том, что диета с элиминацией белка коровьего молока может быть предложена в качестве альтернативы другим элиминационным диетам в качестве первой линии лечения эозинофильного эзофагита.

На этом сегодняшний обзор завершаю. До новых встреч.