Новости
Онкология: обзор отечественных публикаций. Сентябрь-2023
Фото из открытого источника (Яндекс-картинки)
- 24.09.2023
- 491
Приветствуем всех коллег в нашем блоге. Сегодня предлагаем вам ознакомиться с небольшим обзором отечественных публикаций за последние месяцы.
Введение. Спорадические случаи регистрации плоскоклеточного рака прямой кишки (пРПК) не позволяют охарактеризовать агрессивность этой опухоли и ее ответ на химиолучевую терапию по сравнению с более распространенными плоскоклеточными образованиями, в частности плоскоклеточным раком анального канала (пРАК).
Цель исследования – сравнительная оценка непосредственных и отдаленных результатов проведения химиолучевой терапии у пациентов с пРПК и пРАК.
Материал и методы. В ретроспективное исследование включили пациентов с неметастатическим плоскоклеточным раком прямой кишки (пРПК) и плоскоклеточным раком анального канала (пРАК), получавших сходную химиолучевую терапию, и сопоставили их в соотношении 1:1 с применением псевдорандомизации (определение коэффициента склонности с последующим подбором пар) с использованием пакета MatchIt для R. Сопоставляемыми факторами были: пол, возраст, степень дифференцировки опухоли, размер первичного опухолевого узла, метастазы в тазовые лимфоузлы (N). Сравнение динамики ответа опухоли на лечение проводилось путем анализа выживаемости (ОВ и БРВ) методом Каплана–Майера с последующей верификацией по методу Log-Rank, частоты полного ответа через 6 мес.
Результаты. Всего было оценено 15 подобранных пар пациентов (совпадение 1:1, n=30). Пациенты обеих групп имели достоверно схожие показатели по полу, возрасту, степени дифференцировки, исходному размеру первичной опухоли, отличаясь лишь по гистологическому подтипу опухоли. В группе пРАК 60% пациентов имели метастазы в тазовые лимфоузлы, в группе пРПК – 46,67% (p=1). Медиана наблюдения составила 44 мес. Трехлетняя ОВ у пациентов с пРАК составила 80%, у пациентов группы пРПК – 78,8% (p=0,567); 3-летняя БРВ в группе пРАК составила 66,7%, в группе пРПК – 34,7% (p=0,406). Частота полного клинического ответа на химиолучевую терапию через 6 мес составила 86,7% для группы пациентов с пРАК и 46,7% для группы пациентов с пРПК (p=0,05). Органосохраняющее лечение проведено 93,3% пациентов с пРАК и 73,3% пациентов с пРПК (р=0,33).
Выводы. Общая и безрецидивная выживаемость не были достоверно снижены у пациентов с пРПК относительно пациентов с пРАК. Это указывает на схожие течение и прогноз этих заболеваний, однако для пРПК характерна достоверно более низкая частота полных клинических ответов на проводимое лечение.
Введение. На территории России значительно возросла заболеваемость раком щитовидной железы после аварии на Чернобыльской АЭС 1986 г., и в настоящее время составляет до 14 тыс. впервые выявленных случаев. Послеоперационная радиойодабляция (РЙА) является вторым этапом комбинированного лечения дифференцированного рака щитовидной железы из фолликулярного эпителия, за исключением распространȧнности pT1aN0M0 при минимальных показателях ТГ и АТ-ТГ, согласно международным рекомендациям. В течение последних 20 лет опубликовано значительное количество практических рекомендаций по лечению данного заболевания. Однако дискуссионным остается выбор вводимой лечебной активности (ГБк) 131I, необходимой для эффективной абляции остаточной тиреоидной ткани.
Цель исследования: оценка эффективности РЙА при различных вариантах стимуляции ТТГ и при введении разлиных лечебных активностей 131I.
Материалы и методы. В исследование были включены 353 пациента после радикального хирургического лечения по поводу ДРЩЖ. Сравнивалась эффективность РЙА при определенных показателях удельной лечебной активности 131I (МБк/кг) в группах пациентов, имеющих различный уровень стимуляции ТТГ (менее 30 мкМЕ/мл, и более 30 мкМЕ/мл). Проведена оценка поглощенной дозы в тиреоидном остатке у пациентов с определяемым по данным ультразвукового исследования объемом остаточной тиреоидной ткани при введении эмпирической лечебной активности 131I. Контрольная сцинтиграфия всего тела с радиойодом проводилась не ранее 6 мес после РЙА.
Результаты. Средняя эффективность радиойодабляции составила 91%, а достоверных различий в группах стимуляции ТТГ более 30 мкМЕ/мл и 4-30 мкМЕ/ мл не выявлено (p>0,05). При не определяемом по данным УЗИ тиреоидном остатке эффективным диапазоном удельной лечебной активности 131I является 30-40 МБк/кг на фоне стимуляции ТТГ более 4 мкМЕ/мл и строгом соблюдении 14-дневной низкойодной диеты. При определяемом по данным УЗИ тиреоидном остатке рекомендуется проведение радиометрии с последующем сканированием шеи (1200 кБк 131I) и расчетом лечебной активности с целью планирования СОД = 300 Гр и уменьшения риска развития лучевого сиалоаденита. В момент радиойодабляции у 3,9% больных при ОФЭКТ/КТ были диагностированы ранее не определяемые рентгенологически метастазы в легкие при пребляционном стимулированном уровне ТГ более 124 нг/мл после хирургического этапа лечения.
При контрольном обследовании с 131I через 6-9 мес после проведенной радиойодабляции стимулированный уровень ТГ более 11,9 нг/мл при нормальных показателях АТ-ТГ, может свидетельствовать о метастатическом поражении регионарных лимфатических узлов шеи.
Введение. Дифференцировочный синдром (ДС) – тяжелое осложнение острого промиелоцитарного лейкоза и его лечения, являющееся одной из причин высокой ранней летальности. Схожесть клинических проявлений ДС и других осложнений, которые могут развиться на фоне терапии острого промиелоцитарного лейкоза, затрудняет диагностику ДС. При этом несвоевременное начало терапии ДС глюкокортикостероидными гормонами может привести к гибели пациента. Единственный принятый фактор риска развития ДС – инициальный лейкоцитоз. Специфические маркеры, подтверждающие ДС, на сегодняшний день пока не обнаружены.
Основная часть. В ряде исследований показано, что у пациентов с диагностированным ДС чаще обнаруживали экспрессию на опухолевых клетках CD56, CD54, CD2, CD15, CD13, маркеров незрелых гранулоцитов, β2-интегринов. Воздействие третиноина повышало экспрессию хемокиновых рецепторов, хемокинов и цитокинов опухолевыми клетками и эндотелием сосудов.
Влияние, оказываемое биологическими особенностями атипичных промиелоцитов на систему свертывания, позволяет предположить наличие ассоциации состояния гемостаза с развитием ДС. Так, было выявлено, что во время лечения триоксидом мышьяка отмечалось постепенное повышение активности активатора плазминогена и экспрессии рецептора активатора плазминогена урокиназного типа на лейкоцитах, в то время как экспрессия аннексина 2 на гранулоцитах сначала увеличивалась, а потом уменьшалась. В ряде исследований было выявлено, что в группе пациентов с тромбозами более часто обнаруживались те же факторы риска, что и в группе пациентов, у которых терапия осложнилась ДС: bcr3-вариант PML-RARα, мутация FLT3-ITD, экспрессии на опухолевых клетках CD2 и CD15. В то же время в ряде исследований показано, что развитие ДС может быть ассоциировано с выраженным геморрагическим синдромом, а также вероятность развития ДС увеличивалась в сочетании с инфекционными осложнениями. Таким образом, тромбогеморрагические осложнения у пациентов с ОПЛ, изменения, выявляемые при исследовании гемостаза, особенно определяемые с помощью интегральных методов, могут быть использованы как факторы риска ДС.
Заключение. Ценность перечисленных маркеров в качестве предикторов или признаков ДС еще нуждается в проверке, особенно когда речь идет о нехимиотерапевтическом лечении острого промиелоцитарного лейкоза триоксидом мышьяка.
Введение. В последнее время отмечается увеличение числа пациентов с первично-множественными злокачественными опухолями, которые не только поражают один или несколько органов, но и отличаются между собой по гистологической структуре. При этом среди первичных злокачественных новообразований редкой локализацией является меланома кожи. Данная нозология составляет всего 3–5% от всех опухолей кожи. Меланома связана с высокой смертностью из-за развития выраженного метастатического потенциала, в связи с чем изучение данного злокачественного образования представляет наибольшую актуальность. За последние 50 лет встречаемость первично-множественной меланомы значительно возросла. При этом количество пациентов, имеющих более 2 очагов, возросло до 18% от числа первично-множественных меланом в течение последних 50 лет. Это подчеркивает важность наблюдения пациентов с меланомой и регулярных осмотров больных на предмет возникновения новых очагов.
Основная часть. В данной статье продемонстрирован клинический случай пациентки с установленным диагнозом первично-множественного заболевания с поражением меланомой кожи и прямой кишки. По поводу меланомы кожи пациентке было выполнено широкое иссечение опухоли с пахово-бедренной лимфодиссекцией справа. В последующем проводилась лучевая терапия и химиотерапия. В последующем при комплексном обследовании больной был установлен диагноз злокачественного новообразования нижне-ампулярного отдела прямой кишки с переходом на анальный канал. Пациентке была выполнена лапароскопически-ассистированная брюшно-промежностная экстирпация прямой кишки. По данным гистологического анализа выявлена узловая меланома. Из анамнеза больной среди сопутствующих заболеваний также были выявлены рак молочной железы, миома матки, гемангиома печени, гамартома легкого. Клиническое течение всех злокачественных опухолей было благоприятным, без развития рецидивов и метастазов.
Заключение. Наибольший интерес в данной ситуации представляет первично-множественная меланома в связи с успешным лечением при наиболее неблагоприятном прогнозе. Описанное клиническое наблюдение свидетельствует о необходимости углубленного изучения случаев первично-множественных злокачественных опухолей и поиска механизмов благоприятного течения при этом злокачественных новообразований
Наш обзор завершен. До новых встреч.